«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности - Генри Каттнер
– Ага. Ну а у меня ничего нового. Билли ван Несс даже не шевелится. Кормим его через капельницу, как обычно. Доктор Пастор звонил из своей горной виллы. Говорит, к вечеру решит уравнение.
– Отлично. В каком он состоянии?
– Так себе. Я уведомил службу скорой помощи Вайоминга, чтобы были наготове. Четких симптомов помешательства, правда, не заметил. Говорил он торопливо, но не как психопат. Похоже, ответственность на него не давит.
– Хорошо бы так, – сказал Пелл. – Идем. Шеф хочет побеседовать об уравнении.
– Уже?
– Он у нас шустрый.
Кэмерон сидел за столом и смотрел на дождь. И думал: если пройти в дверь, дождь прекратится? Нет, черта с два. Он уже пробовал. Ходить по колено в невидимой воде – сомнительное удовольствие.
Косые завесы дождя бросали серые тени на стены. Капли тихо стучали по макушке Кэмерона, стекали по лицу и по рукам. Ему стоило огромных усилий не двигаться. Внутри его все бурлило и клокотало.
Он представил, что в его голове установлен датчик со шкалой и стрелка угрожающе подбирается к красной зоне. Терпение было на исходе. Куда подевался Пелл?
Но стоило двери открыться, как дождь перестал. Кэмерон посмотрел на ладони: сухие. Как и его стол и ковер.
В висках застучало.
Он вдруг пожалел, что Пелл и Дюбро объявились. Это означало, что теперь ему нужно что-нибудь делать. Пока сидел неподвижно, стараясь ни о чем не думать, он был защищен от предательства. Черт с ним, с дождем; если не пытаешься ни к чему притронуться, предметы не ускользают от тебя и не превращаются в бесформенные кучи.
Кэмерон глубоко вздохнул.
– Бен? – произнес он спокойнее и увереннее, чем сам ожидал.
– Я решил, что ему неплохо бы послушать, – ответил Пелл. – Нашли ответ?
– Вроде бы, – осторожно сказал Кэмерон. – Ты не дал мне всех необходимых условий, но, кажется, способ решения существует. Для чего оно?
– Вам лучше пока не знать. Область применения все еще полутеоретическая. – Пелл сел; Дюбро последовал его примеру.
– Я бы сказал, чисто теоретическая. Смотрите. Уравнение основано на постоянных, превращенных в переменные. Ты хочешь знать, какой эффект оно окажет на различных специалистов – ученых. Также ты утверждаешь, что решение этого уравнения является важным фактором выживания и его необходимо получить. Верно, Сет?
– Верно, – кивнув, спокойно ответил Пелл, а затем скрестил ноги и прикрыл глаза. – Что думаете?
– Вы кое-чего недосказали. Если техники не в силах решить уравнение, в определенных обстоятельствах они сходят с ума.
– Шеф, это очевидно.
Кэмерон посмотрел на стол, задумался и, кажется, потерял нить разговора.
– Значит… гм… это уравнение подразумевает, что сама истина является переменной. Точнее, несколько истин, и все они логичны и точны. При определенных условиях, скажем, яблоко падает на землю; при других условиях оно взлетает ввысь. В первом случае знакомый нам закон всемирного тяготения работает. Во втором он не работает; его заменяет произвольное, но столь же истинное положение.
– Могут ли сосуществовать взаимоисключающие истины? – спросил Пелл.
– Это маловероятно, – ответил Кэмерон. – Я бы сказал, что нет. Тем не менее предположим, что такое уравнение существует, хотя бы в теории. Любой техник, обученный сложной механической работе, хорошо знает базовую физику и принимает некоторые вещи как должное. Например, вышеупомянутый закон всемирного тяготения. Или закон термодинамики. Но если техник опустит руки в кипяток и правая обварится, а левая замерзнет, он перестанет понимать физику. Если вещи такого рода продолжат случаться… – Кэмерон остановился.
– Да-да? – поторопил его Пелл.
– Гм… Тогда он начнет искать убежище в безумии. Его разуму, его воображению не хватит гибкости, чтобы принять новый набор переменных истин. Для него это будет равносильно попаданию в Зазеркалье. Алиса спокойно туда прошла, но она была ребенком. Взрослый на ее месте сошел бы с ума.
– Любой взрослый?
– Ну, сам Льюис Кэрролл, пожалуй, решил бы это уравнение, – задумавшись, ответил Кэмерон. – Да, не сомневаюсь.
Пелл кивнул:
– У человека, который придумывает такие бредовые истории, должен быть гибкий, не ограниченный общепринятыми величинами разум. Так?
– У человека, который придумывает свои правила. Да, верно.
– Найти бы пару таких людей и изучить их психологию, – сказал Пелл. – Кандидаты есть?
– Сразу не скажу. Среднестатистический ученый по умолчанию не гибок, его разум, скорее, напоминает лопасть винта. В широкой части его воображение весьма богато, но оно подавляется узкой частью – общепринятыми положениями. Сет, я подумаю, как организовать проверку.
– Хорошо. – Пелл встал.
Вернувшись в кабинет Дюбро, двое коллег недоумевающе переглянулись. Пелл усмехнулся:
– Пока полет нормальный. Есть кандидаты на роль нового Льюиса Кэрролла?
– Без проверки не поймешь. Знаешь современных математиков, которые сказки пишут?
– Ни одного. И среди сказочников не припомню таких, чтобы увлекались математикой. Но вообще-то, «Алиса» – не сказка.
– А что? Аллегорическая притча?
– Символическая, мастерски выведенная из произвольно выбранных основ. Чистейший полет фантазии. Что ж, попробуем набрать людей для проверки. Может, шеф что-нибудь придумает. Изучи хобби известных нам техников, воспользуйся архивом внизу. А я составлю психологический портрет человека, который мог бы нам подойти.
– Ладно, – ответил Дюбро.
Через двадцать минут видеозвонок отвлек его от диктографа. На экране появилось морщинистое, как у гнома, лицо доктора Эмиля Пастора.
Дюбро подскочил и нажал кнопку вызова Пелла.
– Доктор Пастор! Рад вас видеть. Есть новости?
Косматая голова кивнула. На голубом фоне что-то мелькнуло, кажется птица. Голубой фон? Откуда?..
– Я закончил, – сказал Пастор. – Теперь я осознаю нереальность всего сущего.
– Вы решили уравнение?
– Уравнение?.. Нет, не целиком. Но достаточно. Достаточно, чтобы увидеть путь. Если захочу, смогу решить и остальное. А, мистер Пелл.
– Здравствуйте, доктор, – сказал Пелл, входя в зону видимости сканера. – Я попросил мистера Дюбро вызвать меня, когда вы позвоните. Спасибо, Бен. Я пропустил что-нибудь важное?
– Доктор Пастор говорит, что может решить уравнение, – сообщил Дюбро.
– Но не буду, – моргая, ответил Пастор.
– Объясните почему? – без удивления попросил Пелл.
– Потому что теперь ничто не имеет значения, – ответил Пастор. – Я это твердо понял. Все пусто, как мыльный пузырь, и существует лишь благодаря согласованным усилиям воли и общему принятию ожидаемого.
Он сошел с ума.
Дюбро заметил, как поник Пелл.
